Главная героиня воплощала в себе все то, чего во мне в мои 12 еще не было, сейчас же я вижу, что она похожа на меня. Не я на нее, а именно она на меня, по закону жанра. Забавно, кстати, что подростковую литературу выделяют как отдельный жанр. Это в очередной раз подтверждает теорию про «маленький мир». Первый курс для меня сейчас равнозначен 16 годам для меня двенадцатилетней — казалось бы, совсем недалеко, а за эти 4 года еще многому предстоит измениться. Я попробовала оттолкнуться от теории мальчика, которого процитировала выше. Возможно, читая «Первокурсницу» под таким углом, я смогла бы извлечь нечто ценное для себя, прочувствовать недоступную мне на данный момент жизнь. Но, начав читать, я поняла, что смогла бы оценить эту книгу только в 12 лет, когда еще читала Луис Реннисон.